Быстросозревающий компост Майе Брюс
ОТ РЕДАКЦИИ:При выборе материалов для публикации мы стараемся учитывать различные мнения относительно тех или иных биодинамических приемов и методов, служащих нам для их лучшего понимания. История биодинамического знания, хоть и короткая, однако, насыщена многими интересными исследованиями и практическими результатами, которые могут пригодиться в своей практике тем из нас, кто не полностью готов принять классический вариант биодинамики или считает более приемлемыми органические методы ведения своего хозяйства на земле. Кроме того, публикуемые здесь взгляды и результаты исследований помогают нам расширить свое сознание, по-иному взглянуть на очевидное, понять с другой точки зрения свои действия.
Не исключением является и метод быстрого созревания компоста Майе Брюс – английской исследовательницы середины ХХ столетия. Можно было бы оценивать ее работы как исторический анахронизм, однако препараты для быстрого созревания QR-метода (quick return method) до сих пор популярны в некоторых кругах органических и биодинамических земледельцев в Европе и за ее пределами. Их другое название в биодинамической среде – вегетарианские препараты, так как в отличие от компостных биодинамических препаратов для тех же целей используются динамические травы без животных оболочек. О вегетарианских препаратах мы уже знаем из работ Марии Тун (Посевные дни – 2009), это – несколько иной подход. И в то же время многие практически решенные Майей Брюс вопросы компостирования, похоже, легли в основу дальнейших биодинамических наработок. В настоящее время также популярны и известны множество других методов быстрого созревания компоста – технология эффективных микроорганизмов (ЭМ), биогумусная технология, метод частого перемешивания компоста, быстрого биодинамического компостирования, методы с добавлением биологических разложителей органики, инокулирования микоризы и другие. Еще именно поэтому нам следует познакомиться с методом Майе Брюс.
ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ И СУТЬ ВОПРОСА
Странно и грустно: потребовалась мировая война, чтобы возродить и усилить человеческую любовь к земле. За многие-многие годы мы нашли, что работа с почвой означает изобилие, здоровье, процветание, но как только человек начинал её эксплуатировать, чтобы заработать, или начинал ею пренебрегать от свой лени, изобилие прекращалось, и жизнь уходила из земли, наступала почвенная эрозия, и обширные области земли были засыпаны песком и пылью. Изобилие целых стран превращалось в пустыню, и этот процесс идет до сих пор.Природа не торопится принимать ответные меры, она очень уверена в себе. Эти уроки мы можем изучать на каждом континенте: либо как результат далекого прошлого, либо от постоянной и сконцентрированной эксплуатации нашего столетия. Во-первых, это символизируется пустынями Северной Африки, которые были зернохранилищем Древнего Рима – и брошенными землями в Палестине и Трансиордании, которые были когда-то «землями, где текут молоко и мёд». Во-вторых, эксплуатация показана на пылевых бурях Америки – здесь были девственные почвы, богатые природным гумусом, который до предела извлекался из земли, а взамен ничего не возвращалось и, следовательно, жизнь ушла из почвы, оставив только пыль. В Новой Зеландии выражена глубокая озабоченность вследствие эксплуатации земли использованием химических удобрений и широкой вырубкой лесов. В Австралии большие территории страдают от засухи, почвенной эрозии, уменьшения плодородия по тем же самым причинам. Из Восточной Африки пришли счета на эксплуатацию девственных земель, залитых химикатами, вспашка стала бесполезной, т. к. сразу же приводила к исчезновению плодородного слоя.
Если мы повернемся от большого к малому, мы найдем главное, что садоводы и огородники против таких трудностей. Они не могут получить природный гумус, т. е. навоз со своего подворья. Они применяют химикаты – «удобрения из пакетика». Эти удобрения имеют все правильные химические ингредиенты, но не имеют жизни, не имеет врожденной силы роста: кто-нибудь слышал о выращивании на минералах? Результат, возникающий после нескольких сезонов, устойчиво понижает плодородие и повышает уровень болезней и вредителей. В то же время, милостью Природы, компост является «сердцем сада». Всё меняется спустя три года и, конечно же, спасает ситуацию, если практика использования компоста становится привычной и универсальной. Посреди этой всеобщей болезни почв находятся островки изобилия, и многие из них в самых неперспективных естественных условиях.
Прежде всего, это хунзы Северной Индии; их сельскохозяйственные долины – оазисы изобилия благодаря сверхчеловеческим работам, начало которых теряется где-то в ранней истории. Террасы на скалах имеют почву на сухих, аридных сторонах склонов; системы ирригации, и – самое важное – систематическое и традиционное приготовление компоста производят расу людей здоровых, счастливых и мудрых. Затем в Китае, среди бедности и трудности, использование и тщательное приготовление компостных куч из отходов человеческой деятельности. Это позволяет китайцам извлекать много из такой почвы в течение тысяч лет, и она до сих пор остается живой и плодородной (К сожалению, сейчас ситуация другая. – Прим. перев.).
Недавно в мире стали понимать важность проблемы почвенного плодородия. Сегодня растущее «тело» человечества понимает, что почва – она живая и должна правильно питаться. В этом такой здравый смысл! Всё, что мы едим, приходит из почвы, и получаем свои питательные качества из жизни в почве. Мясо, молоко, масло представляют жизненность растений, которые поедают домашние животные. Овощи и фрукты дают свою жизненность прямо для нас, но если они растут в бедной почве, безжизненной почве, они также не дают жизни.
Сейчас наступают медленные процессы почти всеобщего недоедания; они переходят из почвы на растительность, от растительности на человеческие существа. Результатом этого являются болезни недоедания – среди них рак; он распространяется, несмотря на современные удобства и развитие научного знания. Но знание, которое наука открывает, направленно движется к лечению, а не к предотвращению. Ухудшение здоровья касается не только человека, оно переходит на домашних животных и царство растений. Каждый год приносит нам истории о новых вредителях, новых болезнях и новых лекарствах – пестицидах, фунгицидах, инсектицидах. Должна быть общая причина для универсальных признаков, и общая причина всего этого – почва. Если почва больна, страдают все живые существа. Лечение должно начаться отсюда. Уже известно множество фактов, показывающих, как значительные улучшения в здоровье происходят из-за кормления почвы органическими компостами, вместо потчевания растений синтетическими удобрениями. Свидетельством этого мы снова и снова видим от пользователей метода быстросозревающего компоста (БСК); и в более широком масштабе опыт школ и хорошо известные опыты Центра Здоровья Пекхам (Где люди питаются только органической пищей. – Прим. перев.) подкрепляют эту точку зрения.
Это только здравый смысл, его можно назвать «небесной мудростью», и потеря его приводит к трагедии во всем мире, если не предпринимаются шаги по сохранению жизни в почве. Я надеюсь, что силы народного мнения перевесят чашу весов.
Один с/х эксперт, который смотрел БСК и который был дружески и благодарно расположен, сказал мне, как он чувствует: «Вы знаете мисс Брюс, наши с/х эксперты все были воспитаны и развивались на принципах химических удобрений, и вы можете не дождаться, что мы быстро изменимся». Это правда, но это изменение всё-таки приходит, и увеличение практического опыта и личного знания помогают вызывать это.
Самое важное здесь – это практическая демонстрация эффективности метода, и с этой целью я начала разрабатывать план в 1940 г, охватывающий долговременные с/х эксперименты под наблюдением экспертов и при участии полноценного научного и лабораторного оборудования. Минимально он был рассчитан на 10 лет.
Моя ферма была разделена на три секции:
1. Полностью применялся смешанный компост животного и растительного происхождения.
2. Участок удобрялся только химическими удобрениями и органическими растительными остатками.
3. Участок удобрялся только навозом и/или компостом плюс химические удобрения.
План стремился к сходному севообороту, так что в тот же год сходная культура росла в трёх различных секциях, которые были в поле с похожими типом почвы. Он включал взятие и сегрегацию семян из каждой секции и размножение животных в трёх экземплярах, так что здесь будут три группы животных, выросших на трёх различных медиумах. И наконец, высший тест: питание людей продуктами с разных секций.
Я верю, что существуют многие другие методы делания компоста. Есть миллионы различных садов и особенных условий: если один метод доказывает несостоятельность, то другой может быть более совершенным для вас.
Сейчас известны три распространённых биологических системы (На середину ХХ столетия. – Прим. перев.):
1. Биодинамический метод (Рудольф Штайнер);
2. Индор-метод (Сэр Альберт Говард);
3. Метод быстро созревающего компоста.
Все три дают хороший компост. Биодинамическая система интересна, но сложна, и это, по большому счету, является причиной её ограниченного распространения. Для больших ферм и областей, где много пастбищ и труда, Индор-метод предпочтителен. Но он представляет трудности для мелких огородников, которым трудно переворачивать навоз или найти пастбище для сбора навоза.
Метод БСК здесь незаменим! Он предоставляет три главных преимущества:
1. Компост не надо переворашивать.
2. Овощные отходы распадаются удивительно быстро. Даже после 10 лет опытов я получала радость, когда открывала новую кучу спустя 4–8 недель после обработки и видела прекрасную коричневую почву, богатую гумусом, вместо зелёного растительного вещества.
3. «Травяной активатор» может быть сделан любым, кто сможет найти правильные растения. Формулу я дам позже в деталях.
ИСТОРИЯ БСК
Это всё началось со старого сада. Здесь было несколько деревьев, прекрасная кирпичная стенка, остальное было дикой местностью, за исключением одной полоски огорода с болезненного вида капустами. Сад находился на вершине Каствольдского холма. Почва была мелкая и каменистая, слой тонкий, рыхлый и очень, очень бедный. Это место было заброшенной фермой. Здесь был сарай, полный древнего навоза, и он так долго здесь оставался, что огороду было хорошо. Затем навоз кончился, и брать его снова было негде. В тот сезон, когда он кончился, я была в отчаянии и не знала, что делать. Мне инстинктивно не нравилась идея химических удобрений, хотя в это время я не знала ничего о «компосте» (это было почти 20 лет назад). Затем друг рассказал мне о методе доктора Р. Штайнера и антропософском сельскохозяйственном обществе, так называлась тогда английская ветвь. Мой друг знал об этом по слухам, но он заинтересовался, связался с Ассоциацией, и так я приобрела первый опыт компостирования.Я много слушала с интенсивным интересом, применяла некоторые из их теорий, больше отклоняла и подвергала сомнению остальное. У меня было не так много восхитительных событий, за исключением посещения Голландии, чтобы видеть биодинамические фермы и работу д-ра Пфайффера. Я научилась оценивать качество компоста и его действие на землю.
Но поскольку время шло, я поняла, что потребность в компосте была во всем мире, и я видела, что миллионы мелких собственников, держателей огородов и садов нуждались в нём больше, но для них фермерский навоз был не всегда доступен. Метод Штайнера казался мне слишком сложным, чтобы применять его универсально. Тогда литература была слишком замудрённой. Процесс приготовления «препаратов», используемых в качестве активаторов, являлся секретом и был собственностью Ассоциации. Более того, эти препараты могли получать только члены Ассоциации. Есть, конечно, много тех, кто использует препараты и радуется успешности применяемого метода. Я оглядываюсь назад с реальной благодарностью и большим удовольствием к доброжелательному отношению тех, кто помогал изучить и освоить метод, но постепенно мы отдалились, пути наши разошлись, и я ушла из Ассоциации.
Я была, конечно, связана обязательством хранить тайну приготовления особых препаратов, но была убеждена, что должен быть проще путь достижения таких же результатов и приготовления хорошего компоста, более того, путь, который мог быть доступен всем. Я разговаривала с членами Ассоциации о том, что неплохо бы найти какой-нибудь другой метод, и когда нашла, разработала и доказала – смогла опубликовать его и донести до многих людей. Это уже не было тайной, что я использовала те же цветы, что и в методе Штайнера. Я, конечно, колебалась – как донести это, но когда обратила внимание членов Ассоциации на тот факт, что не доктор Штайнер открыл миру цветы от одуванчика до крапивы, они только посмеялись, согласились, и мы расстались лучшими друзьями, взаимно пожелав друг другу удачи.
Мы расстались, мои корабли были сожжены, и первое время, я чувствовала себя брошенной. Только моя идея поддерживала меня. Однажды утром я проснулась с осознанием того, что нашла ключ к решению в своей душе, который выражался в словах: «Божественное внутри цветка самодостаточно».
С этими словами пришло понимание, что они означают: жизнь, жизненность находится внутри травы, в соке. Из предыдущих опытов я знала, как использовать гомеопатические количества, согласно гомеопатическому кредо: «сила бесконечно мала». Я начала опыты в тот же день, извлекая сок из живых растений – одуванчика, крапивы, ромашки, тысячелистника, валерианы и сделала экстракт из коры дуба. Трудностью было установить правильную силу. Я не ученый, единственным путем был практический эксперимент и сравнительные тесты. Я наполняла много стеклянных стаканов газонной травой, сорняками, крапивой и вообще растительным мусором. Я обрабатывала их с растворами сока в следующих пропорциях:
1:10, 1:30, 1:60, 1:100 и затем убеждалась в импульсе – 1:10000. Здесь было 2 контроля. Стаканы были тщательно обозначены, затем перемешаны и поставлены ярлыками к стене. В течение 5 дней содержание одного из стаканов подвергалось проверке на цвет, который быстро менялся. После 10 дней я пригласила почвенного эксперта прийти посмотреть прогресс в опытах, и расставила стаканы согласно их ценности. Когда он сделал свой выбор, мы повернули стаканы, этикетки открылись, и он прочитал:
Первый – 1:10000, второй – 1:100, третий – 1:60 и так до контроля, который был зелёным до сих пор с самого начала. За 15 дней вариант с 1:10000 был настолько лучшим, что разложился почти до компоста.
Я взяла в следующий раз только две пропорции – 1:10000 и 1:60. И снова 1:10000 созрел и был готов для использования намного раньше, чем 1:60.
Я делала один за другим очень критические тесты. Если этот простой метод будет опубликован, я должна была убедиться, что компост настолько же хорош, как и биодинамический. Итак, я сделала две идентичных кучи; обработала одну Штайнеровскими препаратами, а другую растворами. Обе кучи были, как мне казалось очень хорошими. У меня нет большой веры химическим анализам как критерию истинных компостных величин, но я послала пробу каждого хорошо известному почвенному аналитику, и результат оказался практически идентичным, с комментарием: «равные навозные показатели». Я подумала, что этого вполне достаточно. С того времени у меня была масса куч, которые дали мне самые значимые уроки. Я поняла, что нагревание было жизненной частью процессов разложения, и что консервация этого тепла была крайне важным. В конце концов, я сделала деревянные стенки, дна не было, они стояли прямо на земле. Самым дешевым материалом в довоенное время были старые железнодорожные шпалы, около 3 м длиной и от 10 до 23 см толщиной. Они были твёрдыми. Три с половиной шпалы шли на каждую сторону и три шпалы с торцов. Их можно было легко разделять на любую желаемую ширину. Это было лучше, чем каменные стенки компоста – воздух проходил, а крыша из мешковины не спешила пропускать дожди.
Одна куча показала мне, насколько важно было сохранять лишние куски мешковины на верху кучи всё время, пока она строится. Однажды большой угол этого покрова был унесён ветром, и этот угол был как холодный камень, тогда как остальная покрытая часть оставалась горячей и счастливой. Я изучила этот урок: всё важное не следует пропускать.
Была куча, которая преподала мне, что если большое количество любого однородного материала сложено вместе, она долго разлагается, и в случае травяной резки она превращается в слизистое месиво. Следовательно, советую делать ярусы не толще чем 10 см – и если возможно делать так, чтобы за слоем твёрдого шел слой мягкого материала, сочные сорняки или скошенная трава – один помогает другому.
Я поняла, что важно сохранять ярусы плоскими, с легким давлением, так, чтобы убрать карманы воздуха, образующиеся из-за перекрещивающихся толстых частей растений с гарантией, что ярусы уплотнены до центра. Сильное давление – плохо, но легкое топтание или прихлопывание лопатой полезно, и я поняла, что в мусорном контейнере с упакованным слоем и контролем естественного тепла при разложении процессы перепревания идут повсюду в куче, даже по сторонам. Я поняла больше, что введением раствора (активатора) необходимость переворачивания исключается, и скорость процессов повышается, так сильно, что весенняя куча становится почвой, богатой чёрным перегноем от 4 до 6 недель! Летняя куча – от 6 до 8 недель; осенняя от 8 до 12 недель, но зимняя куча остаётся спящей, неизменной и не изменяется до тех пор, пока весна не разбудит жизнь в земле. Быстрое созревание компоста означает большую прибавку в огород, и огород соответственно отвечает. Почва становится богаче, чернее, растения более сильными, болезни исчезают, цвет цветков глубже и запах овощей лучше. Многие люди, посещая мой сад, испытанный этой системой, восхищаются результатами.
Есть и скептики, конечно, особенно среди ученого люда, химически подкованные рационалисты. Я наталкивалась на этот тип людей дважды в быстрой последовательности: один из них учёный мастер в детском колледже, кто обсмеял идею гомеопатической дозы 1:10000, имея в виду слабость действия активатора.
Другой был сельхозэкспертом из отдела урегулирования земель, который начинал как снабженец оборудования и службы для некоторых бедных областей – большой специалист в области социальной работы. Один из руководителей ассоциации услышал о БСК методе и пришёл посмотреть сам (случайно ли ассоциация потратила сотню лет на искусственные удобрения?). Он был восхищен всем, что увидел, и отбыл с рекламными листками и пробами компоста, чтобы показать сельхозэксперту: естественно он ничего не мог сделать без санкции эксперта.
Через несколько дней эксперт прислал мне отчет с глубоким сожалением, что надо на это как-то ответить. Эксперт отверг систему напрочь и полностью. Он сказал: 1) растениям требуются определённые углеводороды, которые не присутствуют в растворах; 2) если бы этот метод был принят, то это привело бы а) к очень медленному распаду, б) компост не имел бы хороших навозных значений никогда!
Я ответила ему на письмо, указав, что современная наука поняла и использовала силы радиации, вибрации и излучения, которые были вне области обнаружения химическими анализами. Жаль, что сельское хозяйство – наука жизни – должна отрицать возможность движения такими путями. Относительно его двух авторитетных утверждений, ОБА были опровергнуты практическим опытом:
А) никто не мог сказать, что два месяца – это «медленное разложение»;
Б) мой собственный цветущий сад не имел никаких других вложений, но действие овощного компоста за 4 года и качество продукции сада, здоровье растений и цвет цветков были хорошо известны за пределами его. В ответ я получила короткий, уклончивый ответ, и вопрос отпал.
К тому времени я жаждала некоторых внешних доказательств, некоторых шансов, которые доказали бы ценность несомненных решений, и мое желание удвоилось.
Я оставила дом на 3 недели для отдыха. До этого я выполнила эксперимент, который, я боялась, покажет отрицательный результат. У меня была куча главным образом из сена, которого был излишек, трава была смешана примерно с 25% сухих листьев и почвы, и не попала вниз кучи, т. к. трава могла загореться, если их спрессовать вместе. Она была подготовлена за три недели; я открыла её, чтобы обработать активатором, и она пахла плохо! Я снова закрыла, влила растворы и оставила на произвол судьбы.
Во время моей поездки я приехала к одному компостному энтузиасту – моей хорошей знакомой, которая показала мне свою новую кучу. Куча была обработана за три недели до этого (в августе). Она еще не вполне созрела, но уже стала рыхлой и пахла приятно. Она решила похвалиться ещё одним успехом.
«Посмотри эту кучу, – сказала хозяйка, – она была обработана в начале июня и уже может быть полностью готова». Я открыла. Запах до небес гниющей капусты! Ужасно! Всё выглядело слизистым, зеленым и желтым. Слова вырвались из меня: «Эта куча не готова!»
«Но почему? – вопросила подруга и позвала своего садовника. «Тернер, вы обрабатывали эту кучу, не так ли?». Низкий суссекский голос ответил: «Нет, мэм, эту кучу не обрабатывал. Я не трогал эту кучу». Здесь проявилось мое первое доказательство правоты действия активатора, которое я обнаружила вне моего сада. Второе было по возвращении домой. Я пришла прямо к травяной куче, которая при оставлении три недели назад была как склизкая зеленая масса. Открыв её, я погрузила свои руки в сладкий рыхлый компост, столь же хороший, как что-нибудь ещё, что я когда-либо видела!
Это был полный ответ. С этого дня моя вера в метод ни разу не дрогнула.
***
В это время у меня было семь растворов, седьмым был мёд в концентрации 1:10000 – это очень сильный активатор. Все семь хранились в отдельных бутылках и вливались отдельно – отчасти неуклюжий метод.Фермеры стали проявлять интерес, и я поняла, что необходимо некоторое упрощение. Я попыталась слить все растворы в одну бутыль. Это было успешным, за исключением того, что мёд являлся слишком жизненным и действовал как фермент – всё быстро кисло. Его надо было держать отдельно, до последнего не вливая в кучу; но семь бутылок были уменьшены до двух, и инокуляция кучи стала значительно упрощена.
Это привело к более широкому внедрению и большему публичному интересу. В 1939 г. г-н Истербрук, корреспондент по сельскому хозяйству в газете Ньюс-Кроникл и энтузиаст метода БСК в течение нескольких лет, написал статью, описывающую метод и его результаты с тёплой оценкой: сотни рекомендаций по улучшению применения.
Я удивилась, что сила этой рекламы ускорила приятие метода и дала хорошие результаты. Я знала, что работала вслепую, и что дальнейшее знание было важным для понимания другими, если метод стал действительно общепризнанным. Одна из книг по травам (о природных лекарствах) пришла в мои руки как шанс и дала мне ключ. Я обнаружила, что растения, использованные в растворах, содержат в себе главные элементы необходимые для жизни растений, и для меня ясно, что эти элементы были в живых растительных формах и поэтому имели большую ценность, чем такие же элементы, данные в статической минеральной форме химическими удобрениями (может ли минерал расти?). Этот список включает железо, кальций, калий, натрий, фосфор, серу, азот и углекислоту. Дальнейшие исследования в библиотеке Британского Музея подтвердили и добавили нитраты в список растительных элементов.
Дискуссия с экспертом-травником открыла некоторые интересные факты. Например: вообще очень мало растений были подвергнуты анализам. Элементы растений варьируют каждый год, в соответствии с разнообразием погоды внутри сезонов. Один год элементы будут доминировать, на следующий год они могут быть другими. Я задавалась вопросом: разве это не могло бы быть замечательным условием Природы? Излишек или недостаток дождя, солнце или ветер в данном сезоне имеют определённый эффект на почву и могут вызвать недостаток некоторых важных элементов. Поэтому, Природа даёт дополнительные элементы растениям, и так как они распадаются и возвращаются для питания почвы, они участвуют в круговороте недостающих элементов и так помогают поддерживать нормальный баланс. Если это было так, то может быть мудрым и по отношению к компостной куче, приспособленной к потребности почвы в течение приходящего сезона.
Эта линия мысли привела к новым опытам, чтобы понять, может ли успешный активатор (раствор) быть сделан с использованием всего лишь двух или трёх трав, которые несут в себе все главные элементы.
Я обнаружила, что тысячелистник и крапива обладают совершенным сочетанием. Тысячелистник имеет: железо, известь, натрий, калий, фосфор, серу и азот. Крапива двудомная имеет: азот, угольную кислоту, муравьиную кислоту и железо.
Куча, обработанная этими двумя растворами плюс мёд, дала очень хорошие результаты, настолько хорошие, что я испытывала желание пересмотреть полную формулу и использовать только эти два, когда пришло дальнейшее и неожиданное развитие.
Вскоре я поняла, что активатор работает излучением. Никакими другими средствами нельзя объяснить силу 1:10000 (примерно 1 капля на 0.5 л), которая воздействует на тонну твердого материала.
Процесс внесения растворов следующий: когда куча закончена, делаются дыры ломиком. 1/6 часть разведённого раствора вливается в каждую дыру, которая затем заполняется сухой почвой. Излучения начинаются из этих локальных точек, движутся вверх и вниз и действуют на целую кучу. Один лондонский доктор, пионер радиотерапии, посетил меня и был глубоко заинтересован в компосте и использовании растворов. Он спросил, как они работают? Я ответила: излучением; своими жизненными потоками через кучу, передавая свои живые элементы каждой её части, стимулируя, оживляя, пронизывая энергией целую кучу и всё, что в ней находится. Я верю, что эта жизненность идёт в огород и в растения в нём. Затем я добавила, что овощи следует судить не по размеру, а по их жизненности, и должен быть инструмент по «измерению жизненности» для того, чтобы судить по каждому случаю! Он рассмеялся и сказал: «Мне нравится проверять растворы на моем инструменте, с точки зрения человеческого здоровья».
Он взял бутылку каждой из чистых эссенций, и написал позже, что он нашёл их самыми мощными факторами разрушения человеческих болезней, и далее, что каждый затрагивает различные болезни или группы болезней, и заметьте, он использовал только их излучения!
Результат этого визита был двумерный: во-первых, я обязалась снабжать его эссенциями, и с того времени делать их так, в одной форме или другой. Второе: я пересмотрела своё решение использовать только крапиву или тысячелистник. Они являются двумя главными травами, но обычно травы обладают некоторыми личными атрибутами, также как и элементы, которые у них присутствуют в значительной степени. (Они используются в медицине от начала времён). Если эти подарки настолько потентны, что касаются человеческого благосостояния, возможно, что они могли бы также защитить против болезней растений?
Это было бы трудно доказать, и требовалось так много знаний, чем я обладала, но теперь я знала, что мне не следует отказываться от полной формулы.
Таким образом, шаг за шагом метод эволюционировал, и в прошлом году, 1943-1944, за 10 лет существования пришло то, что я сделала самый большой шаг из всего.
В течение двух лет я посылала травы радиотерапевту в форме травяных порошков. Это решило много трудностей, и было очень успешным.
Меня озарило, что можно использовать сухой порошок как активатор, это было намного проще. Теперь трудности были преодолены; потребовалось только почти год на опыты, проверку и получение полных и удовлетворительных результатов. Но пришедший успех превзошёл все ожидания.
Активатор сейчас идёт в форме травяного порошка, который делается из семи ингредиентов, включая мёд. Одна часть, размером с зерно, кладется примерно в 0,5 л воды, встряхивается и стоит 24 часа. Затем ещё раз встряхивается и вливается в кучу обычным путём. Это даеё первоклассный компост, настолько хороший, если и не лучше, чем его первичные эссенции. Это практически было проверено несколькими энтузиастами метода и получена сердечная благодарность. Я надеюсь, что это крупнейший шаг дальше в истории БСК метода, и это полностью подтверждает те слова, которые звучали в моей голове вначале.
Простая смесь растений и мёда (который является извлечением из цветков) представляет простой инструмент для быстрого превращения овощных отходов в компост.
«Живая Земля». №1(29) 2009 г.
По материалам http://www.journeytoforever.org
Читать также:
